1941-2 | ПАМЯТЬ ОГНЕННЫХ ЛЕТ

Хроника первых дней Великой Отечественной войны

Советские пограничники в дозоре. Фотография интересна тем, что она была сделана для газеты на одной из застав на западной границе СССР 20 июня 1941 года, то есть за два дня до войны. Время съемки: 20.06.1941.

В полдень 22 июня 1941 года вся страна слушала радиообращение наркома внутренних дел СССР Вячеслава Молотова, который объявил о нападении Германии. “Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами”, – такова была заключительная фраза обращения к советскому народу.

За первые 8 часов войны советская армия потеряла 1200 самолетов, из них около 900 были уничтожены еще на земле.
Нацистская Германия рассчитывала на стратегию молниеносной войны. Ее план, получивший название “Барбаросса”, подразумевал окончание войны до осенней распутицы.
На фото: немецкая авиация бомбит советские города. 22 июня 1941 года.

Ранним утром 22 июня немцы подвергли варварским бомбардировкам Киев, Минск, Каунас, Севастополь и другие советские города

На следующий день после начала войны, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, была объявлена мобилизация военнообязанных 14 возрастов (1905—1918 годов рождения) в 14 военных округах. В трех остальных округах — Забайкальском, Среднеазиатском и Дальневосточном — мобилизацию провели через месяц под видом “больших учебных сборов”. На фото: новобранцы в Москве, 23 июня 1941 года.

В военные комиссариаты сразу же выстроились очереди из добровольцев, желавших защищать свою страну в рядах РККА

Одновременно с Германией, войну СССР объявили Италия и Румыния. Через день к ним присоединилась и Словакия. На фото: танковый полк при Военной Академии механизации и моторизации им. Сталина перед отправкой на фронт. Москва, июнь 1941 года.

23 июня была объявлена всеобщая мобилизация военнообязанных. Всего за первые восемь дней войны были призваны более 5 млн человек.

23 июня была создана Ставка Главного Командования Вооруженных сил СССР. В августе она была переименована в Ставку Верховного Главнокомандования. На фото: колонны бойцов идут на фронт. Москва, 23 июня 1941 года.

Первые эшелоны на фронт отправлялись с уверенностью в скорой победе. Но до нее оставалось еще долгих четыре года нечеловеческого напряжения на передовой и в тылу

Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа. На фото: дети на улицах города. Москва, 23 июня 1941 год.

Из 19 600 пограничников, встретивших гитлеровцев 22 июня, в первые дни войны погибли более 16 000. На фото: беженцы. 23 июня 1941 год.

На момент начала войны у границ СССР было сосредоточено и развернуто три группы немецких армий: “Север”, “Центр” и “Юг”. Поддержку им с воздуха осуществляли три воздушных флота. На фото: колхозники строят оборонительные рубежи в прифронтовой полосе.01 июля 1941 года.

Армия “Север” должна была уничтожить силы СССР в Прибалтике, а также захватить Ленинград и Кронштадт, лишив русский флот его опорных баз на Балтике. “Центр” обеспечивал наступление в Белоруссии и захват Смоленска. Группа армий “Юг” отвечала за наступление на западе Украины. На фото: семья уходит из родного дома в Кировограде. 1 августа 1941 года.

Кроме того, на территории оккупированной Норвегии и в Северной Финляндии у вермахта была отдельная армия “Норвегия”, перед которой ставилась цель захватить Мурманск, главную военно-морскую базу Северного флота Полярный, полуостров Рыбачий, а также Кировскую железную дорогу севернее Беломорска. На фото: колонны бойцов движутся на фронт. Москва, 23 июня 1941 года.

Финляндия не позволила Германии нанести удар по СССР со своей территории, однако получила от немецкого главкома Сухопутных войск указание готовиться к началу операции. Не дожидаясь нападения, утром 25 июня советское командование нанесло массированный авиаудар по 18 финским аэродромам. После этого Финляндия объявила, что находится в состоянии войны с СССР. На фото: выпускники Военной академии им. Сталина. Москва, июнь 1941 года.

27 июня войну СССР объявила и Венгрия. 1 июля по указанию Германии венгерская Карпатская группа войск атаковала советскую 12-ю армию. На фото: медсестры оказывают помощь первым раненым после воздушного налета фашистов под Кишиневом, 22 июня 1941 года.

С 1 июля по 30 сентября 1941 года РККА и ВМФ СССР проводили Ленинградскую стратегическую операцию. Согласно плану “Барбаросса”, захват Ленинграда и Кронштадта был одной из промежуточных целей, вслед за которой должна была быть проведена операция по взятию Москвы. На фото: звено советских истребителей пролетает над Петропавловской крепостью в Ленинграде. 01 августа 1941 года.

Одной из крупнейших операций первых месяцев войны стала оборона Одессы. Бомбардировки города начались 22 июля, а в августе Одесса с суши была окружена немецко-румынскими войсками. На фото: один из первых немецких самолетов, сбитых под Одессой. 1 июля 1941 года.

Оборона Одессы задерживала продвижение правого крыла войск группы армий “Юг” в течение 73-х дней. За это время немецко-румынские войска потеряли свыше 160 тысяч военнослужащих, около 200 самолетов и до 100 танков. На фото: разведчица Катя из Одессы беседует с бойцами, сидя в повозке. Район Красный Дальник. 01 августа 1941 года.

Первоначальный план “Барбаросса” предполагал взятие Москвы в течение первых трех-четырех месяцев войны. Однако, несмотря на успехи вермахта, усилившееся сопротивление советских войск помешало его выполнению. Задержали немецкое наступление битвы за Смоленск, Киев и Ленинград. На фото: зенитчики обороняют небо столицы. 1 августа 1941 года.

Оборонительный этап московской операции велся до декабря 1941 года. И только в начале 42-го года РККА перешла в наступление, отбросив немецкие войска на 100-250 километров назад. На фото: лучи прожекторов войск ПВО освещают небо Москвы. Июнь 1941 года.

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…
Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.
Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся— о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников…
Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца».

ДЕД

Он жизнь-то толком не узнал,
Он в ней едва лишь оперился:
В июне свадьбу он сыграл,
А сын у мертвого родился.

Он написать едва успел
Одно письмо супруге с фронта,
Но со стены на нас смотрел
Всегда, после любых ремонтов.

Он форму не успел обмять
Для снимка: мешковата слишком…
Так странно дедом называть
Его – совсем еще мальчишку.

Он слишком юн был для того,
Чтобы героем притворяться…
Я старше деда своего,
А мне всего лишь девятнадцать.

Великжанин Павел
2010

Подвиги, потрясшие Человечество…

Оборона Брестской крепости

4:05. Заставы 86-го Августовского пограничного отряда, включая 1-ю погранзаставу старшего лейтенанта Сивачева, подвергаются мощному артиллерийскому обстрелу, после чего начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.

4:10. Западный и Прибалтийский особые военные округа докладывают о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

4:15. Гитлеровцы открывают массированный артиллерийский огонь по Брестской крепости. В результате уничтожены склады, нарушена связь, имеется большое число убитых и раненых.

4:25. 45-я пехотная дивизия вермахта начинает наступление на Брестскую крепость.

4:55. В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев.

14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:10. 1-я погранзастава Александра Сивачева ведет бой более 10 часов. Имевшие только стрелковое оружие и гранаты пограничники уничтожили до 60 гитлеровцев и сожгли три танка. Раненый начальник заставы продолжал командовать боем.

Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа

16:00. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее. Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.
Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток – 20, более двух суток – 16, свыше трех суток – 20, более четырех и пяти суток – 43, от семи до девяти суток – 4, свыше одиннадцати суток – 51, свыше двенадцати суток – 55, свыше 15 суток – 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.
17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

Шестнадцать воздушных таранов

26 июня 1941 г. капитан Гастелло направил горящий самолет в скопление бензоцистерн и автомашин противника. Так был совершен подвиг – наземный таран немецко-фашисткой техники. Экипаж, в который входили лейтенант Григорий Николаевич Скоробогатый, лейтенант Анатолий Акимович Бурденок, младший сержант Алексей Александрович Калинин геройски погибли. Они не захотели покинуть самолет на парашютах и пошли на смерть вместе со своим командиром. Месяц спустя после подвига капитану Николаю Францевичу Гастелло было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Многим известно, что первый в мире ночной таран был осуществлен 7 августа 1941 года советским летчиком В. В. Талалихиным. В ночь с 6 на 7 августа 1941 г. в небе над Подольском младший лейтенант Виктор Талалихин совершил ночной таран. Когда кончились боеприпасы, на высоте 4500 метров на самолете “И‑16” летчик‑истребитель протаранил немецкий бомбардировщик “Хейнкель‑111”, в котором находился экипаж из 4 человек. Талалихин чудом остался жив. Он выпрыгнул из падавшего самолета, в свободном падении пролетел 800 м, только затем раскрылся парашют.
Однако имена сталинских соколов, совершивших таран в первый же день Великой Отечественной войны, почему-то долгие годы остаются в тени.
8 августа 1941 г. указом президиума Верховного Совета СССР “за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство” летчику-истребителю младшему лейтенанту Виктору Талалихину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали “Золотая Звезда”.

Жуков М.П., Здоровцев С.И. и Харитонов П.Т. у И-16

Самыми первыми, кто пошел на таран в годы Великой отечественной войны, были летчики Ленинградского военного округа — П. Т. Харитонов и С. И. Здоровцев. Что не удивительно: ведь за их спинами был Ленинград. Именно эти летчики и стали первыми Героями Советского Союза, получившими 8 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР это звание за подвиг, совершенный в Великой Отечественной войне. Но были и другие герои, совершившие 22 июня 1941 года таран, и их имена уже практически не известны широкому кругу людей.

Начальник штаба 41-го истребительного авиаполка И.И. Волков ставит задачу младшему лейтенанту Д.В. Кокореву (справа). Белосток, зима 1939–1940 гг.

Буквально в первые мгновения войны в 4 часа утра на перехват врага поднялось звено истребительного авиаполка №124 под началом младшего лейтенанта Д. В. Кокарева. Практически над взлетной полосой он увидел фашистский Дорнье Do 215. Заложив вираж, МиГ-3 Кокарева занял выгодную позицию для открытия огня. И тут выяснилось, что отказали пулеметы. Как быть? Гитлеровец уже разворачивал машину на обратный курс. Решение созрело мгновенно: Кокарев прибавил обороты двигателя, подошел вплотную к Дорнье и над городом Замбрув ударил его лопастями винта по хвосту. Бомбардировщик, потеряв управление, завертелся и рухнул на землю. Так в 4 часа 15 минут 22 июня 1941 года был совершен один из первых таранов в небе Великой Отечественной войны. Кокареву удалось посадить свой поврежденный самолет. После тарана отважный летчик дрался в небе Москвы и Ленинграда, совершил более 100 боевых вылетов и сбил 5 фашистских самолетов. Погиб он в бою за город Ленина 12 октября 1941 года.

Старший лейтенант

И.И. Иванов

Почти одновременно с Дмитрием Васильевичем Кокаревым, пилотируя истребитель И-16, осуществил таран и командир звена истребительного авиаполка №46 старший лейтенант И. И. Иванов. Совершил он его в 4 часа 25 минут в районе города Жолква (ныне входит в состав Львовской области Украины). Показательно, что там же, в 1914 году, совершил свой воздушный таран и Петр Нестеров. 2 августа 1941 года Ивану Ивановичу Иванову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Увековечен подвиг Иванова был и тем, что его имя присвоено одной из улиц в г. Щелково.

Политрук Данилов А.С.-единственный из советских летчиков, совершивших тараны 22.06.1941 и доживший до конца войны.

На рассвете 22 июня 1941 года заместитель командира эскадрильи по политической части истребительного авиаполка №127 старший политрук А. С. Данилов со своими летчиками патрулировал над городом Гродно (Беларусь). Неожиданно с разных сторон к городу стали подходить фашистские бомбардировщики и истребители. Эскадрилья рассредоточилась. Завязались групповые воздушные бои. Данилов сбил два вражеских самолета. Но в круговерти воздушного боя им были израсходованы все боеприпасы. Тогда, приблизившись к самолету врага вплотную, А. С. Данилов направил свой И-153 на вражескую машину и винтом отрубил ей крыло. Фашистский самолет вспыхнул и начал падать. Скоро в «Правде» был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении А. С. Данилова орденом Ленина посмертно. Но Андрей Степанович не погиб. Тяжело раненый, он совершил посадку на самолете. Колхозники деревни Черлен доставили отважного пилота в медсанбат. После выздоровления старший политрук Данилов вернулся в строй и вел воздушные бои на Ленинградском и Волховском фронтах. Окончание войны застало А. С. Данилова на Забайкальском фронте.

Младший лейтенант

Леонид Бутелин

В 5 часов 15 минут в районе аэродрома, расположенного около города Станислав (ныне украинский город Ивано-Франковск) принял воздушный бой летчик 12-го истребительного авиаполка, комсомолец, младший лейтенант Л. Г. Бутелин. Сбив один Юнкерс Ju-88, он бросился преследовать другой вражеский самолет, пытавшийся прорваться к аэродрому. Юнкерсы были достаточно живучими машинами, не так-то просто было их сбить, имея на истребителе только пулеметы. Сбить второй самолет огнем бортового оружия не получилось. Были израсходованы все боеприпасы. И тогда Бутелин направил свой самолет в бомбардировщик.

Лейтенант Степан
Гудимов

В 5 часов 20 минут заместитель командира эскадрильи истребительного авиаполка №33 лейтенант С. М. Гудимов поднялся в воздух, имея задачу отразить налет бомбардировщиков Хенкель Не-111 на белорусский г. Пружаны. С. М. Гудимову удалось сбить один бомбардировщик. Во время боя истребитель лейтенанта был подбит и загорелся. С. М. Гудимов таранил горящим истребителем второй Хенкель.

Капитан Анатолий Протасов

В 7.00 над аэродромом в белорусском поселке Черлене, на который совершили налет 54 вражеских самолета, командир эскадрильи скоростного бомбардировочного авиационного полка №16 капитан А. С. Протасов под обстрелом поднялся в воздух. В воздушном бою, несмотря на тот факт, что на его самолет наседали истребители Ме-109, экипаж Протасова сумел сбить бомбардировщик противника. Второй фашистский бомбардировщик капитан таранил своим Пе-2. Это был первый таран в воздухе на бомбардировщике в ходе начавшейся Великой Отечественной войны.

Младший лейтенант

Евгений Панфилов

В 8 часов 35 минут завязали воздушный бой с девяткой Ме-110 в районе своего аэродрома летчики истребительного авиаполка №126 Евгений Панфилов и Григорий Алаев. Две гитлеровские машины были сбиты. В неравной схватке погиб лейтенант Алаев. Панфилов пошел на таран. При ударе по вражескому самолету его выбросило из кабины. Он благополучно приземлился с парашютом. В дальнейшем Панфилов воевал в составе 148-го, а затем 254-го истребительных авиационных полков на Юго-Западном фронте. Погиб отважный летчик в воздушном бою 12 августа 1942 года.

Лейтенант

Петр Рябцев

В 10 часов утра совершил свой подвиг над Брестом Петр Сергеевич Рябцев. Вот что о нем написано в истории истребительного авиаполка №123: «4 истребителя капитан Можаев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров – вступили в бой с восемью германскими истребителями Ме-109. Самолет лейтенанта Жидова был подбит и пошел на снижение. Три фашиста сверху стали атаковать его, но капитан Можаев, прикрывая выход из боя Жидова, меткой пулеметной очередью сразил один из фашистских истребителей, а второй «мессер» был перехвачен лейтенантом Жидовым и подожжен. В конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект. Но Рябцев, не считаясь с опасностью для жизни, повел самолет на таран

Старший лейтенант

Александр Мосляк

Продолжил счет таранных ударов первого дня войны заместитель командира эскадрильи истребительного авиаполка №67, старший лейтенант А. И. Мокляк. В воздушном поединке над Молдавией он сбил две вражеские машины. Израсходовав весь боезапас, Мокляк таранил третий фашистский бомбардировщик.

Лейтенант

А. Пачин

В первый день войны (около 11:00) у г. Гродно воздушный таран совершил летчик 127-го истребительного авиационного полка лейтенант А.И. Пачин. На своем истребителе И-153 он таранным ударом сбил неприятельский бомбардировщик и сам погиб.

Капитан Борис Ковзан

Четыре воздушных тарана совершил Бори́с Ива́нович Ко́взан и даже остался в живых. Три своих тарана, советский асс, совершил на самолёте МИГ-3 и все три раза приводил машину обратно на свой аэродром.

Последний свой таран он совершил 13 августа 1942 года на самолёте Ла-5. Капитан Борис Ковзан обнаружил группу бомбардировщиков и истребителей противника. В бою с ними он был подбит и получил ранение глаза. Тогда Борис Ковзан направил свой самолёт на вражеский бомбардировщик.

От удара его выкинуло из кабины и он свалился в болото, сломав ногу и несколько рёбер. Подоспевшие партизаны успели вытащить пилота из трясины и переправили его через линию фронта.

Всего за годы войны Борис Ковзан совершил 360 боевых вылетов, провёл 127 воздушных боев и сбил 28 немецких самолетов, в том числе 4 из них таранным ударом.

Пилот Екатерина Зеленко

Единственная в мире женщина пилот, совершившая таран, Зеленко Екатерина Ивановна, на лёгком бомбардировщике Су-2 была атакована девятью немецкими истребителями. Один ей удалось сбить, а после того, как у неё кончился боезапас, она протаранила второй вражестский самолёт. От удара крылом по фюзеляжу «мессершмитт» разломился пополам, а Су-2 взорвался. Лётчица погибла. Посмертно, ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Младший лейтенант

Николай Игнатьев

В первый день Великой Отечественной войны таранным ударом уничтожил фашистский самолет и командир звена истребительного авиаполка №728, младший лейтенант Н. П. Игнатьев. «Где, в какой стране мог родиться такой прием атаки, как таран, — писал прославленный ас, трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин. — Только у нас, в среде летчиков, которые безгранично преданы своей Родине, которые ставили ее выше всего, пpeвышe собственной жизни… Таран — это не удаль, не бессмысленный риск, таран — это оружие смелых, мастерски владевших самолетом советских воинов. Таран требовал виртуозного владения машиной».

Старший лейтенант

Петр Кузьмин

Свой подвиг заместитель командира эскадрильи 127-го истребительного авиационного полка старший лейтенант П.А. Кузьмин совершил при шестом по счету боевом вылете первого дня войны, сбив ранее один самолет противника. В 13:00 в ходе воздушного боя в районе с. Каменка Гродненской области, расстреляв весь боекомплект, будучи тяжело раненным, принял решение таранить вражеский истребитель. Трижды врагу удавалось увернуться, но в четвертой попытке Кузьмин настиг противника и нанес удар.

Сам погиб при совершении тарана. По оценке специалистов, наш летчик подбил самолет, пилотируемый командиром JG-27 майором Вольфгангом Шелльманом (Wolfgangоm Schellmannom), одним из лучших немецких летчиков, кавалером Рыцарского креста и Золотого испанского Креста с мечами и бриллиантами. На его счету имелось 25 сбитых самолетов (в том числе один И-16, уничтоженный утром 22 июня). Ему удалось спастись на парашюте, но немецкий ас стал жертвой местных жителей, не особо жалующих вражеских летчиков.

Баллада о старшем лейтенанте Кузьмине
Красная звезда. 02.07.1941

Смеркалось. Темнела небес глубина.
Пять раз вылетало звено Кузьмина.
В боях за отечество счет наш простой:
Противник у города! Вылет шестой.

Звено самолетов, набрав высоту,
Пропеллером врезалось в темноту.
Атака воздушная нелегка –
По три «Мессершмитта» на ястребка!

Но сердце не дрогнет и нервы крепки –
Навстречу стервятникам мчат ястребки.
Огнем полыхает небес глубина –
Несется в атаку звено Кузьмина.

В бою арифметика наша проста –
Бей в гриву, пока не увидишь хвоста!
Покажется хвост – и вывод наш прост –
Строчи пулеметом во вражеский хвост!

Патроны расстреляны, ранен Кузьмин.
У красного сокола выход один:
Нам родина больше, чем жизнь, дорога –
Решился Кузьмин протаранить врага!

Но враг у крыла проскользнул налету.
И снова товарищ набрал высоту.
У вражьего уха пропеллер шумит.
Но снова от смерти ушел «Мессершмитт»!

Нам родина больше, чем жизнь, дорога!
Товарищ Кузьмин протаранил врага!
И город советский от вражеских сил
Он грудью, он жизнью своей заслонил.

И падая он услыхал над собой
Далекой воздушной тревоги отбой.
И два самолета упали в огне!
И – это баллада о Кузьмине.

О друге моем, о друге большом,
О людях, с которыми рядом живем!
Баллада о летчике Кузьмине,
О героической нашей стране!

М. Светлов.

Плакат периода Великой Отечественной войны.
Художник А. Волошин.

Возложите цветы на небо

В годы Великой Отечественной войны, таранные удары по врагу нанесли более пятисот летчиков. Тараны были проведены не только на истребителях, но и на штурмовиках и бомбардировщиках. Более половины наших летчиков после тарана вражеских самолетов сумели спасти свои боевые машины. По два тарана в годы войны совершили 25 летчиков. Были летчики, совершившие и три тарана, это заместитель командира эскадрильи старший лейтенант А. С. Хлобыстов и старший лейтенант Б. И. Ковзан.

Изучая историю воздушных таранов, совершенных 22 июня 1941 года, невозможно обойти еще одну деталь. Все летчики, принявшие решение идти на таран, были либо комсомольцами, либо коммунистами, либо кандидатами в партию.

Политрук

Александр Панкратов

Политрук Александр Панкратов

Прикройте землю броневою толщей,
Ее мы будем плавить и ковать.
Хочу, чтоб вам не приходилось больше
Телами амбразуры закрывать.
Семен Кирсанов

А. Матросов не был первым, кто закрыл вражескую амбразуру. Всего за годы войны подобный подвиг был совершен 470 воинами, из них 167 отмечены званиями Героя Советского Союза. Все они вошли в историю под именем «матросовцы». Среди совершивших подвиг были: русские; украинцы; белорусы, татары; казахи; евреи; армяне; азербайджанцы, башкиры, грузины, узбеки и чуваши; буряты, марийцы, молдаване и эстонцы; абхазы, аварцы, болгары и осетины.

В 1941 году подобный подвиг совершили 17 воинов.

«Первый среди равных» — так называют Героя Советского Союза Александра Панкратова. Он первым в истории Великой Отечественной войны закрыл своим телом пулеметную амбразуру.

24 августа 1941 года в бою за населенный пункт Спасс-Нередица политрук танковой роты 125-го танкового полка Панкратов Александр Константинович во время штурма монастыря бросился на пулемет и своим телом закрыл губительный огонь противника, уничтожив пулеметчика и дав возможность роте ворваться в пределы монастыря. Был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.

Бомбардировки Берлина

в августе 1941

Через месяц после начала боевых действий 22 июля 1941 года немецкая авиация впервые осуществила массированный авианалёт на Москву, который был успешно отражён. 24 июля немцы повторили бомбардировку, на этот раз им удалось сбросить 300 тонн фугасных и зажигательных бомб. На фоне больших потерь военно-воздушных сил Красной Армии Министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс объявил, что советская авиация разгромлена, главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг заявил: «Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха!».

26 июля нарком Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов вместе с Жаворонковым на встрече у Сталина предложили ему провести ответные бомбардировки Берлина силами Военно-морской авиации Балтийского флота с аэродрома Кагул на острове Эзель — самой западной на тот момент точки суши, контролировавшейся советскими войсками, но уже оказавшейся в тылу у быстро продвигающихся войск вермахта. 27 июля 1941 года 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота под командованием полковника Преображенского Е. Н. был отдан личный приказ Сталина: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Командование операцией было поручено Жаворонкову С. Ф., ответственным за исход назначен Кузнецов Н. Г.

Полковник

П.Н. Преображенский

с экипажем своего корабля

Капитан А.Я. Ефремов

После первого пробного разведывательного полета по маршруту группы из пяти ДБ-3ф под командованием капитана А.Я. Ефремова было принято окончательное решение на бомбардировку столицы Третьего рейха.

В 1:30 8 августа пять самолётов осуществили сброс бомб на хорошо освещённый Берлин. Немцы настолько не ожидали авианалёта, что включили светомаскировку только через 40 секунд после того, как первые бомбы упали на город. Проконтролировать результаты налёта лётчикам не позволила немецкая ПВО, активность которой стала так велика, что заставила радиста Василия Кротенко прервать режим радиомолчания и сообщить о выполнении задания в радиоэфире: «Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!». В 4 утра 8 августа, после 7-часового полёта, экипажи без потерь вернулись на аэродром.

Всего до 5 сентября советские лётчики выполнили девять налётов на Берлин, совершив в общей сложности 86 вылетов. 33 самолёта бомбили Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб и вызвав в городе 32 пожара. 37 самолётов не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36050 кг. Были сброшены 34 агитбомбы с листовками. 16 самолётов по различным причинам были вынуждены прервать полёт и вернуться на аэродром. Во время осуществления налётов было потеряно 17 самолётов и 7 экипажей, причём 2 самолёта и 1 экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках. Больше подобных экспериментов не проводили и взлетали со 100 и 250-килограммовыми бомбами.

Подвиг летчиков был по достоинству отмечен. Уже 13 августа вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении первым четырем летчикам полковнику Е.Н. Преображенскому, капитанам В.А. Гречишникову, М.Н. Плоткину, А.Я. Ефремову и штурману флагманского экипажа капитану П.И. Хохлову званий Героя Советского Союза. Орденами Ленина были награждены 13 человек, Красного Знамени и Красной Звезды – 55 человек.

Бомбардировка объектов Берлина

Из воспоминаний капитана П. И. Хохлова: «Мы уходили от Берлина, целиком погруженного во мрак ночи. И я невольно подумал: где же твоя надменная самоуверенность, Берлин – цитадель кровавого фашизма? Где твои ярко освещенные штрассе, блеск их витрин? Мы, балтийские летчики, вмиг погрузили тебя во мрак ночи, оставив вместо сияющих огней костры пожарищ. Получай же то, что ты принес нашим, советским городам…»

В немалой степени советские бомбардировки германской столицы повлияли на налаживание союзнических отношений между СССР, Великобританией и США. Не секрет, что поначалу Черчилль не питал иллюзий в отношении возможности Советского Союза сдержать натиск Германии, хотя был не против всячески поощрять борьбу против Гитлера. Он не хотел направлять в СССР слишком много помощи, опасаясь, что она не пойдет впрок и будет захвачена немцами. В свою очередь Рузвельт также склонялся к тому, что летом 1941 г. Германия одержит победу над СССР. И Рузвельт, и Черчилль изменили свое мнение после того, как стали свидетелями непоколебимого советского сопротивления, чему изрядно способствовали налеты советской авиации на Берлин. Не случайно уже в конце сентября 1941 г. в Москве состоялась трехсторонняя конференция, результатом которой стало подписание подробного соглашения о поставках помощи Советскому Союзу Великобританией и США.

Наши первые победы 1941

События первых нескольких дней Великой Отечественной нам традиционно представляются таким апокалипсисом, абсолютной военной трагедией. Сотни боевых самолетов, уничтоженных на земле, тысячи танков и орудий, разбитых до того, как успели занять позиции, десятки тысяч солдат, погибших, так и не успев ни разу прицелиться во врага… Но ведь на самом деле уже тогда, в эти самые отчаянные часы внезапного немецкого натиска, были у нас победы. И самый первый город советские войска взяли у немцев еще 23 июня.

Читая статьи и книги, посвященные битве за Москву, во многих из них наталкиваешься на упоминание победного эпизода: в результате наступательной операции войска 24-й армии разгромили ельнинскую группировку немецких войск, в результате чего 6 сентября был взят райцентр Ельня, – это первый город, отбитый нами у гитлеровцев во время Великой Отечественной.

На самом же деле первым городом, из которого удалось выбить войска вермахта, стал Перемышль, находящийся у самой границы. Он был освобожден 23 июня 1941 года в результате атаки пограничников и бойцов 99-й стрелковой дивизии.

Ранним утром 22 июня немецкие батареи в этом районе начали массированную артподготовку, а спустя несколько часов передовые неприятельские части предприняли активные попытки переправиться через пограничную реку Сан у Перемышля. К полудню им удалось захватить мост, а еще через час нашим частям под натиском врага пришлось оставить город и отойти на позиции в 10-12 километрах восточнее города. Однако уже вечером того же дня командир 99-й дивизии отдал приказ одному из своих полков вместе с отрядом пограничников выбить гитлеровцев из Перемышля.

О дальнейших событиях можно судить по уцелевшему документу – описанию боевых действий 92-го Перемышльского погранотряда.

«…Наступление на Перемышль началось 23 июня 1941 г. в 9.00. После ожесточенного боя на подступах к городу первыми ворвались в Перемышль бойцы батальона старшего лейтенанта Полеводы. Под натиском пограничников противник отошел, оставив на улицах города до 300 трупов солдат и офицеров. Перемышль был взят в 17.00 23 июня 1941 г.

…До 27 июня 1941 г. батальон ст. лейтенанта Полеводы, поддерживаемый мелкими подразделениями 99-й стрелковой дивизии и мобилизованным партактивом, оборонял Перемышль, выдержав несколько десятков атак противника. Упорная оборона позволила эвакуировать Перемышльское отделение госбанка со всеми ценностями. 27 июня 1941 г. в 6.15 по приказу командования батальон ст. лейтенанта Полеводы оставил Перемышль и присоединился к отряду…»

Да, отбить у врага город удалось всего на три с половиной дня, однако это была первая такая победа у наших войск. Именно поэтому в Москве посчитали историю с контратакой под Перемышлем важнейшим подспорьем для поднятия боевого духа бойцов РККА. О боевых успехах – хотя и «местного значения» – наших войск даже упомянули в сводке Совинформбюро: «Стремительным контрударом советские войска вновь овладели Перемышлем.»

РАВА-РУССКИЙ РУБЕЖ

22 июня произошло и еще одно событие, которое никак не вписывается в «хрестоматийные» представления о самом начале Великой Отечественной. Именно в этот день войска Красной Армии впервые за время начавшихся боевых действий пересекли государственную границу СССР, чтобы – как любили тогда формулировать, – бить врага на его территории.

В районе приграничного Рава-Русского укрепрайона держала оборону 41-я стрелковая дивизия генерал-майора Георгия Микушева вместе с подразделениями 91-го пограничного отряда. Эти части не только успешно отражали неприятельские атаки, но один из полков – 102-й стрелковый, перешел в контрнаступление. Батальонам полка удалось на участке шириной около 8 километров отбросить гитлеровцев от нашей границы и даже продвинуться почти на 3 километра вглубь неприятельской территории. Захваченные ими позиции красноармейцы 102-го удерживали вплоть до 26 июня и отступили лишь после массированных бомбардировок немецкой авиации.

Еще более масштабные наступательные действия были предприняты в первые дни войны на самом юге. Здесь утром 22-го границы СССР атаковали войска союзницы Гитлера – Румынии. Однако у вояк диктатора Антонеску с самого начала дело не заладилось. Их попытки захватить плацдармы на советском берегу Дуная почти сразу же потерпели неудачу. А вслед за тем советское командование взяло инициативу в свои руки. Рано утром 24 июня началась десантная операция по захвату стратегически важного района на румынской территории: укреплений на мысе Сатул-Ноу.

Под прикрытием огня наших батарей и при помощи нескольких кораблей Дунайской военной флотилии – бронекатеров и мониторов, – на неприятельский берег высадились три роты красноармейцев и пограничников. Отряд быстро смог захватить плацдарм, после чего через Дунай на мыс переправили уже целый стрелковый батальон. Румынские потери были весьма значительны, только пленных захватили около 70 человек. А с нашей стороны оказалось всего лишь 10 раненных.

В последующие дни организовали еще несколько десантных операций. Как итог – удалось создать обширный плацдарм на румынском берегу протяженностью около 70 километров. Его удерживали довольно долго. Румынские войска не раз предпринимали попытки освободить город Килия-Веке, – таких атак было 18, но все они захлебнулись. Лишь успехи немецких и румынских войск на других участках Южного фронта вынудили советское командование в конце концов отдать приказ об отступлении. Плацдарм наши войска покинули к утру 19 июля 1941 года. Всех бойцов и командиров на кораблях Дунайской флотилии переправили в Одессу.

Утром 22 июня при наступлении в районе городка Сокаль на берегу Западного Буга в числе других немецких потерь оказался сгоревший танк. Вряд ли он стал самым первым гитлеровским танком, уничтоженным при нападении Германии на Советский Союз. Но зато способ, которым это было сделано, уж точно до того не применялся. Бронированную фашистскую машину вывел из строя фактически безоружный человек – фельдшер пограничного отряда Владимир Карпенчук.

В разгар боя во двор Сокальской пограничной комендатуры, где в подвале здания спрятались от обстрелов жены и дети пограничников, стал медленно вползать немецкий танк. Неподалеку оказался военфельдшер Карпенчук, однако у него было при себе никакого вооружения, чтобы остановить атаку вражеского «страшилища». И тогда этот «служащий из состава среднего медперсонала» решился уничтожить стальную махину при помощи огня: он пропитал бензином свой белый халат, поджег его и кинулся к моторному отсеку танка. Карпенчук в итоге погиб, но через моторные решетки, к которым он прижал горящий халат, пламя перекинулось на двигатель, и танк вспыхнул. Очевидец этого события красноармеец Иван Яковлев впоследствии вспоминал: «Я многое видел на войне, но такое наблюдал только раз: человек, словно живой факел, смело бросается на фашистский танк, поджигает его и сам погибает в бушующем пламени…»

С большой долей уверенности можно утверждать, что нам известны обстоятельства первой победы на море во время Великой Отечественной. Она случилась в Заполярье: поздним вечером 22 июня артиллеристы 221-й береговой батареи Северного флота потопили вражеский тральщик.

Первый бой 221-й батареи. (акварель Е. А. Макаренко)
На фото: Батареец Евгений Макаренко; артиллеристы 221-й
Береговой батареи

Вот как вспоминал об этом один из батарейцев, Евгений Макаренко:
«…Из залива Петсамо выполз… тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг, курс, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через 3 минуты – в 22 часа 17 минут… первый залп!
…14 минут продолжался этот первый бой. Шесть прямых попаданий для тральщика в 200–250 тонн оказались роковыми. Черный дым, взрывы, пожар… Объятый пламенем корабль бросается на камни и долго еще горит и дымит… Мы радовались первой победе,.. а с нашей стороны потерь не было! В городке батареи хозяйственники, жены командиров и сверхсрочников и даже дети – тоже рады… Они наблюдали весь бой, взобравшись на небольшой бугор рядом с городком…»

ВОЙНА 41 ГОДА

Пропахшие порохом тучи неслись,
пролившись свинцом с небосвода.
«Ни шагу назад… И ни пяди земли…»
– Касается каждого взвода.

Но Киев захвачен, в кольце Ленинград,
бои – на пороге столицы:
бессонные ночи, кровавый закат,
суровые, скорбные лица.

Часы отступлений, как вы нелегки!
Ведь каждый считал – он виновен…
И только на Волге, у кромки реки,
был враг, наконец, остановлен.

А дальше – сраженья и ночью, и днем
за каждую русскую хату.
Приказ был: – на Запад, под шквальным огнем.
Всё было под силу солдату.

Свобода тому лишь до гроба верна,
кто предан идее народа.
Священная шла, мировая война, –
Война сорок первого года.

Влад Снегирев
2011

Гимн грядущей Победе

Поэт Василий Иванович Лебедев-Кумач

Композитор Александр Васильевич Александров

Через два дня после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз на первых полосах газет «Красная Звезда» и «Известия» появилась публикация стихотворения Василия Ивановича Лебедева-Кумача, которое начиналось со строк «Вставай, страна огромная». Слова эти легли в основу песни «Священная война», музыку к которой создал композитор, написавший затем и Гимн СССР Александр Васильевич Александров.
Знаменитый поэт многократно переписывал и дорабатывал текст. «Я не был никогда военным специалистом, но у меня всё же оказалось могучее оружие в руках – песня. Песня так же может разить врага, как любое оружие!» – так впоследствии писал автор о своих знаменитых стихах. Значение этого оружия понимал и противник – Лебедев-Кумач, наряду с диктором Ю.Б. Левитаном, был объявлен врагом рейха.
А.В. Александров начал работу над музыкой будущей песни сразу же после прочтения текста, и уже следующая репетиция его ансамбля была посвящена «Священной войне». Ноты даже не успели напечатать, Александров записал их на грифельной доске, музыканты ансамбля – в тетрадках.

Откладывать выступление не стали, оно состоялось 26 июня на Белорусском вокзале столицы. Полного состава ансамбля в Москве уже не было, основная часть выехала на фронт, а группа, руководимая Александровым, оставалась временно для обслуживания воинских частей, госпиталей, выступлений на радио.

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
ПРИПЕВ:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идет война народная,
Священная война.
Как два различных полюса
Во всем враждебны мы:
За свет и мир мы боремся,
Они – за царство тьмы.
ПРИПЕВ
Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей!
ПРИПЕВ
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать,
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!
ПРИПЕВ
Гнилой фашистской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
ПРИПЕВ
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!
ПРИПЕВ
Встает страна огромная,
Встает на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
ПРИПЕВ
1941

Вот как о первом исполнении «Священной войны» рассказал сын композитора Борис Александров, будущий руководитель ансамбля с 1946 по 1987 год:
«Вокзал был заполнен бойцами. В походном снаряжении они сидели на скамейках, рундуках, чемоданах, дымили махоркой – у каждого своя дума… Сначала нас никто не заметил. Но вот – первые такты песни… Знаете, об успехе можно судить не только по аплодисментам. Весь вокзал словно замер. Я стоял рядом с хором и видел, как слушатели буквально впитывали в себя звуки. И вдруг встает один, другой, третий… Все! А потом тишина. Пауза какой-то немыслимой тишины – и шквал. Требовали: «Еще!» Исполнили еще раз, потом третий, четвертый…»

Наши поэты с первых дней войны почувствовали, что столь могущественного врага можно победить – «смертью смерть поправ», и после этого их речь естественно обрела черты бесстрашного трагического достоинства: «вставай на смертный бой», «смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в бою», «а коль придется в землю лечь, так это только раз…»
В истории человечества был лишь один случай, подобный этому. Во время Великой французской революции поэт Руже де Лиль за одну ночь сочинил в Марселе «Марсельезу», ставшую гимном Франции на вечные времена: «Вперед, Отечества сыны! День славы наступил…»

«Вставай, страна огромная» была написана Лебедевым-Кумачом за одну ночь с 22 на 23 июня, 24 июня текст был уже опубликован в газетах. В сущности, это не песня, а военный гимн или грозная величественная молитва о победе. Сам маршал Жуков на вопрос о наиболее ценимых им песнях войны ответил: «Вставай, страна огромная», «Эх, дороги» и «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». И добавил: «В них отразилась душа народа».

Так начался путь песни, славный и долгий путь. С этого дня «Священная война» была взята на вооружение нашей армией, всем народом, стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. Ее пели всюду — на переднем крае, в партизанских отрядах, в тылу, где ковалось оружие для победы. Каждое утро после боя кремлевских курантов она звучала по радио.

В летописи Отечественной войны есть немало героических эпизодов, рассказывающих о том, как вступала в бой эта песня-гимн. Один из них относится к весне 1942 года. Небольшая группа защитников Севастополя заняла оборону в пещере, выдолбленной в скале. Гитлеровцы яростно штурмовали эту естественную крепость, забрасывали ее гранатами. Силы защитников таяли… И вдруг из глубины подземелья послышалась великая песня. Потом раздался сильный взрыв и обломки скалы завалили пещеру… Не сдались советские воины ненавистному врагу.

Поэты старшего поколения и так называемого Серебряного века, даже те, кто ненавидел Октябрьскую революцию, вдруг почувствовали себя русскими патриотами. 23 февраля 1942 года Анна Ахматова, молчавшая до войны много лет, отозвалась стихотворением «Мужество».
Борис Пастернак тоже рафинированное дитя Серебряного века. В 1944 году он побывал после Курской битвы на освобожденной Орловщине и написал цикл стихотворений о героизме солдат и мучениях народа в оккупации, а в комментариях к стихам добавил: «Победил весь народ сверху донизу, от маршала Сталина до рядовых тружеников».
А еще один знаменитый эмигрант – нобелевский лауреат Иван Бунин – сделал запись в дневнике 1943 года, когда Сталин уезжал в Тегеран на встречу с Черчиллем и Рузвельтом:
«Думал ли я, что сейчас, когда Сталин находится на пути в Тегеран, я буду с замиранием сердца переживать, чтобы с ним ничего не случилось».
После войны, в 1946 году, Бунин сказал Константину Симонову: «22 июня 1941 года я, написавший все, что писал до этого, в том числе «Окаянные дни», я по отношению к России и к тем, кто нынче правит ею, навсегда вложил шпагу в ножны».
Без полной самоотверженности, без священного чувства ненависти победить такого мощного врага было невозможно. Вот почему Шолохов пишет очерк «Наука ненависти», вот почему Эренбург с Константином Симоновым в своих стихах и статьях призывают и армию, и весь народ: «Убей немца!»…

В ответах на анкету

Заполняя в июне 1970 года анкету, составленную рабочим сцены Театра на Таганке Анатолием Меньшиковым, ставшим впоследствии актером Театра имени Вахтангова, Высоцкий, в частности, ответил: «Любимый композитор, музыкальное произведение, песня – Шопен, «12-й этюд», песня «Вставай, страна огромная». Самая замечательная историческая личность – Ленин, Гарибальди. Историческая личность, внушающая тебе отвращение, – Гитлер и иже с ним…»
Меньшиков был разочарован. На следующий день Высоцкий спросил его: «Ну-ка открой. Что тебе не нравится?» Меньшиков сказал откровенно: «Любимая песня – «Вставай, страна огромная». Конечно, это патриотическая песня, но…» Высоцкий положил руку ему на плечо и с досадой произнес: «Щенок. Когда у тебя мурашки по коже побегут от этой песни, тогда ты поймешь, что я прав. И почему я ее люблю…» В 1978 году, перечитав вышеупомянутую анкету, Высоцкий с удивлением заметит: «Ну, надо же, и добавлять нечего».

БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ
Памятная скульптурная композиция, посвященная первому исполнению 26 июня 1941 года песни «Священная война», открыта в Москве в честь 60-летия Великой Победы на фасаде здания Белорусского вокзала. Скульптор М.Переяславцев; архитектор А.Тихонов. 2005 год.

На передовой в тылу

22 июня в «Уральском рабочем» еще ничего не говорит о начавшейся войне – в воскресном выпуске на передовице фотография выпускников Уральского индустриального института, бодрые призывы укрепить хозрасчет и лучше работать. В разделе развлечений – мотогонки по отвесной стене, скачки на ипподроме, массовые гуляния в саду Вайнера и парке Маяковского, гастроли цыганского театра и цирк. Война пока идет только в Европе, Азии и Африке.

Как и многие советские города, Свердловск не был готов к вероломному нападению врага. Но уже в июне-июле 1941 года жизнь столицы Урала стала молниеносно перестраиваться на военный лад и главным ориентиром, безусловно, стали нужды фронта.

Времени на раскачку и раздумья не было. В кратчайшие сроки был разработан стратегический план мобилизации всех сил на борьбу с врагом.

В Свердловске разместился штаб Уральского военного округа, на базе которого было сформировано более 530 различных воинских частей и соединений. Призывники уходили на фронт с площади Обороны, где сейчас расположен монумент «Седой Урал». Чтобы поддержать боевой дух уральцев, Свердловская государственная филармония организовала шефские концерты на всех призывных пунктах города.

Однажды Свердловск стал центром огромной страны. Это случилось в 1941 году: на Урал начали эвакуировать заводы вместе с рабочими, музейные фонды, вузы и отдельных ученых, артистов, писателей, художников — миллионы людей. Большинство из них сумели выжить в нечеловеческих условиях ежедневного тяжелого труда и голода, сделав Урал надежным тылом для фронта и дав ему все необходимое для победы.
Эвакуация 1940-х годов подняла промышленный уровень города на другой уровень. Сюда переехал московский завод №214 (Уральский приборостроительный завод, производивший авиационные приборы); завод имени Калинина (средства противовоздушной обороны); в здании краеведческого музея работал завод №217 (позже преобразованный в УОМЗ); киевский завод «Большевик» дал жизнь Уралхиммашу; московская парфюмерная фабрика «Новая Заря» — фабрике «Уральские самоцветы»; столичный завод «Каучук», ленинградский «Красный треугольник», киевский «Красный резинщик» — заводу резинотехнических изделий и шинному заводу, «Укркабель» и «Москабель» — «Уралкабелю»; киевский радиозавод — будущему НПО «Автоматика».

Цех по сборке самоходных артиллерийских установок на УЗТМ. Фото Ж. Берланда

Кадры военных лет — рабочие Уралмашзавода

Раненые в свердловском госпитале (Фото Л. Сурина)

За период 1941–1945 годов в Свердловской области был развёрнут 161 госпиталь, 49 из них — в самом Свердловске. На Урал согласно принятой очерёдности лечения попадали самые тяжёлые раненые, требующие длительного пребывания под наблюдением врачей. Что примечательно, процент излечения был высок, более 50% раненых возвращались обратно на фронт. За годы войны свердловчане сдали более 70 тонн донорской крови.
Госпитали часто располагались в зданиях школ. Дом промышленности, Дом контор, гимназии № 2, 9, 37, 40, школа № 1 на ВИЗ-бульваре в годы войны принимали раненых. Первый эвакогоспиталь развернулся в июне 1941 года на базе 37-й школы.

Госпитали были в основном хирургического профиля. В Свердловск везли тяжелораненых бойцов. Процент излечения был высок, более 50% раненых возвращались обратно на фронт. Самый большой госпиталь в Свердловске — № 414 на 1600 коек — разместился на седьмом этаже Дома промышленности по адресу улица Мамина-Сибиряка, 145. Здание гимназии № 9 в годы войны тоже принимало раненых
Здание НПО автоматики, где базировался госпиталь № 414
С 9 сентября 1941-го в здании женского общежития «Мадрид» был эвакогоспиталь
Свердловчане старались всячески поддержать раненых в госпиталях. Для них устраивали концерты и спектакли. За годы войны артисты Свердловской области дали более 20 000 концертов на фронте и в тылу.

Музы войны

Лекция эрмитажных сотрудников в военном госпитале в Свердловске

В годы войны Свердловск стал крупнейшим научно-образовательным и культурным центром. В 1941-1942 в городе находился президиум АН СССР, ряд отраслевых институтов, было выполнено большое количество научных работ. Местные вузы плодотворно сотрудничали с эвакуированными. К Свердловскому отделению союза писателей СССР присоединились 44 приезжих, в их числе были Агния Барто, Федор Гладков, Евгений Пермяк, Мариэтта Шагинян, Анна Караваева, Юрий Верховский, Аркадий Коц, Лев Кассиль, Леонид Гроссман; в городе работали 40 членов Союза композиторов СССР в том числе Тихон Хренников, Арам Хачатурян, Виссарион Шебалин, Рейнгольд Глиэр, Дмитрий Кабалевский и другие. Свердловские музеи приняли на хранение фонды Государственного Эрмитажа (всего 1 тысяча 117 экспонатов), Херсонесского археологического музея Севастополя, в город были эвакуированы МХАТ имени А.П. Чехова и Центральный театр Красной Армии.

С началом войны на Урал эвакуировались не только работники заводов и беженцы, но и знаменитые театры — Московский Художественный театр и Центральный театр Красной Армии. Так что Свердловскому театру драмы в эти годы пришлось нелегко: приходилось не только работать на износ, но и даже соперничать со столичными труппами.

При этом в первый же день войны в Свердловской драме начали формировать концертные бригады для поднятия боевого духа на фронте и в тылу: с 1941 года по 1945 год силами 7 таких коллективов было дано 1600 концертов на фронте.
В тылу же актёры Драматического театра вместе с коллегами из других театров Свердловска актеры дали 16055 концертов в госпиталях, на заводах, в воинских частях тыла.

И всё это время артисты продолжали собирать средства для победы: 824 тысячи рублей из личных средств было внесено в фонд обороны, ещё 90 тысяч рублей — в фонд помощи детям фронтовиков.

ТЕАТР ДРАМЫ

На фронт приехали артисты.

Бойцы встречали их душой.

Артистам хлопали неистово,

А завтра снова трудный бой.
Татьяна Перегримова

Сцена из спектакля «Сашка» К. Финна (1941)

В тылу Драме выпало еще одно серьезное испытание творческого порядка — соперничество с лучшими театральными мэтрами страны. Ведь на Урал были эвакуированы артисты МХАТа и Центрального театра Красной Армии. Но драмовцы творили свой театр. В первом военном сезоне Драма поставила историко-патриотическую пьесу Соловьева «Фельдмаршал Кутузов», в 1942 году — «Фронт» Корнейчука. Ставили популярные в то время пьесы Симонова «Парень из нашего города», «Русские люди», «Жди меня», «Так и будет». В 44-ом Брилль предложил свердловскому зрителю чеховского «Дядю Ваню». Спектакль вышел поистине триумфальным, был с успехом сыгран во время московских военных гастролей и получил первую премию на Всероссийском смотре русской классики в 1944 г. В афише 1944 года так же появились «Собака на сене» Лопе де Вега, «Зыковы» Горького и «Урок дочкам» Крылова.

С театральной площади танки уходят на фронт

Свердловский театр оперы и балета имени Луначарского, как и другие советские театры, в годы войны решительно перестроил свою творческую деятельность: в репертуар патриотические спектакли и постановки, рассказывающие о борьбе за Родину. Уже осенью 1941 года театр поставил оперу Россини «Вильгельм Телль» о героической борьбе швейцарского народа со своими угнетателями. Не забывали артисты и русскую классику — «Иван Сусанин» Глинки или «Дубровский» Чайковского очень нравились свердловчанам.

При этом часть коллектива Оперного театра ушла на фронт, так что оставшейся труппе пришлось работать без выходных. За пять лет Великой отечественной войны артисты дали более четырёх тысяч концертов — играли на фронтах в составе сборных фронтовых бригад, играли в тыловых частях и госпиталях. Более того, работники театра участвовали в организации одного из госпиталей, дежурили по ночам у тяжелораненых бойцов, читали им газеты и книги.

Главный архивист отдела публикации и использования архивных документов ГКУСО «ГАСО» Мария Сергеевна Еряшева подчеркивает, что вклад театра в Победу неоценим: «Театр отказался от государственной дотации, дал государству 860 000 рублей прибыли. И при этом артисты театра отправляли на фронт тёплые вещи, продовольственные посылки. На свои собственные средства приобрели и отправили на фронт три самоходные пушки. Вместе с другими творческими коллективами страны собрали средства на эскадрилью «Советский артист».

ТЕАТР ОПЕРЫ И БАЛЕТА

На личные средства артисты приобрели и отправили на фронт три самоходные пушки, тёплые вещи, продовольственные посылки. Вместе с другими творческими коллективами страны собрали средства на эскадрилью «Советский артист».

Свердловского балет на короткое время прерывал свою работу в связи с мобилизацией артистов. Но уже летом 1941 года творчество труппы возобновилось постановкой «Лебединого озера».

На военных афишах театра более тридцати 30 спектаклей. Свердловская опера не знала выходных. И, создавая прекрасное, театр погружен был в выполнение и невероятно важных гражданских своих обязанностей.

Работники театра участвовали в организации одного из госпиталей, дежурили по ночам у тяжелораненых бойцов, читали им газеты и книги, понимая, насколько важна была любая помощь.

22 июня 1941 года Театр кукол давал спектакль «Волшебная калоша» на летней сцене парка им. Маяковского. Правда, закончить постановку артисты не успели: «Мы уже отыграли половину спектакля, как на сцену поднялся военный, попросил остановить спектакль и объявил: «Сегодня в четыре часа утра Германия вероломно напала на Советский Союз. Всем военнообязанным явиться сегодня в военкомат», – вспоминала артистка театра Анна Заякина.

Вскоре в Свердловск начали поступать эвакуированные. Артистам поручили дежурить на вокзале, встречать прибывших и временно размещать их в ТЮЗе. Тогда же сотрудники Театра кукол решают отказаться от государственных дотаций и продолжать работу несмотря ни на что.

Спектакли давались в госпиталях и на заводах, в самом Свердловске и области. Заведующая музеем Екатеринбургского театра кукол Лидия Потапова рассказала, что даже реквизит тогда приходилось делать самостоятельно из чего придётся: «Материалы тогда было нелегко найти, потому артистки приносили свои платья, которые распарывали, раскраивали и потом шили наряды для кукол».

Военное время для Свердловского театра кукол — тяжелое, пожалуй, больше, чем для других театров. Дома своего у кукольников тогда (и еще очень долго, вплоть до 1964 года) не было. На старой грузовой машине, обтянутой брезентом, колесили по городу, окрестностям, военным дорогам с представлениями.

ТЕАТР КУКОЛ

Многие артисты Театра Кукол ушли на фронт. Воевал и режиссёр театра Сергей Скобелин. На войну он прихватил с собой любимую куклу – Петрушку. В перерывах между боями он, приспособив под ширму плащ-палатку, разыгрывал для бойцов миниатюры, пел едкие высмеивающие врага частушки, чем поддерживал фронтовиков. Однажды именно Петрушка спас режиссёру жизнь: осколком снаряда его разорвало в клочья, зато сам Сергей Скобелин выжил, хоть и получил тогда тяжёлую контузию.

Сцены из спектакля «Василий Иванович»

Известие о начале войны застало театр на гастролях в Оренбурге. Жизнь театра поменялась с той поры кардинально. В первые месяцы войны были призваны на фронт 33 человека театральных работников: машинисты сцены, кладовщики, бутафоры, осветители, начальник пожарной охраны. Ушли на войну ведущие артисты: Игорь Анохин, Андрей Веселков (погиб), Павел Шитяков, Юрий Казанцев (погиб), Владимир Розетти… Театр опустел. Оставшимся нужно было бороться за Победу в тылу. Ведь юный зритель нуждался в особом ведении. Очередной приказ Городского отдела народного образования за номером 539 от 1 сентября 1941 года ставил задачу: «В связи с отечественной войной неизмеримо увеличилась ответственность коммунистического воспитания детей и юношества в духе советского патриотизма и ненависти к кровавому фашизму Гитлера…».
О том, что график актеров вырос в десятки раз, рассказывают архивные документы всех театров военного времени. И ТЮЗовцы так же практически не покидали театр ни днем, ни ночью. Жилые комнаты, по сути, превратились в общежитие. Военное положение предполагало в основном репертуар патриотический. Нужно было поддерживать дух молодого поколения, помогать воспитывать храбрых духом, воспитывать человека со светлым взглядом на мир. Спектакли той поры делились на четыре основных направления: о войне, о детях тыла, русская и зарубежная классика и сказки.

ТЮЗ

Сцены из спектакля «Ермаковы лебеди»

Театр юного зрителя славился новогодними ёлками: даже в военные годы труппа умудрялась проводить праздничные спектакли, создавая для детей атмосферу настоящей сказки.

Над сильнейшими военными постановками и пьесами о детях тыла («Костя-партизан», «Это было зимой или наша Таня», «Как закалялась сталь», «Далекий край», «Василий Иванович», «Тяжкий млад») работали потрясающие мастера театрального искусства: режиссеры Владимир Игринев, Владимир Белов, Борис Смирнов, художники Николай Ломоносов и Иван Вахонин, композиторы Вячеслав Щелоков, Виталий Гевиксман, Борис Гибалин. Классика в театре считалась непременной, без нее репертуар ТЮЗа не был бы полноценным, на спектакли приходили всей семьей — «Женитьба», «Доходное место» и «Снегурочка» с музыкой Чайковского, ставшая особой удачей театра. Зрители жаждали волшебных историй, окунаясь в которые можно было забыть о страшной войне, историй, рассказанных ярким театральным языком, с талантливой музыкальным сопровождением, хоровыми напевами, танцевальной составляющей. Поставил «Снегурочку» Вениамин Битюцкий, ставший впоследствии директором Свердловской драмы. Музыкальной редакцией постановки занимался Николай Бакалейников.

Шли на сцене театра и сказки другого характера, направленные на поднятие человеческого духа, утверждающие силу русского характера «Ермаковы лебеди» поставленный по сказу Павла Бажова; «Сказка о Иване Царевиче и Земле русской», считавшаяся лучшим спектаклем-сказкой театра в годы войны.

Артисты Свердловского театра музыкальной комедии в госпитале на Дне раненного бойца

ТЕАТР МУЗЫКАЛЬНОЙ КОМЕДИИ

Известие оНачало войны застало музкомовцев в Москве. Это были первые гастроли театра — 20-е июня 1941 года. А 22-го началась война. Чтобы вернуться, актерам и работникам цехов театра нужно было преодолеть тяжелый путь домой: по дороге приходилось даже рыть окопы. Добирались не все сразу, частями. И, вернувшись в Свердловск, многие работники театра сразу отправились на фронт. Среди них главный дирижер театра Петр Горбунов, артист Юрий Чернов, артист Борис Коринтели, актриса Валентина Пимеенок, многие, многие другие.
Театр же продолжал работать. Работать много, круглыми сутками. Премьер в военное время ставилось в несколько раз больше, чем нынче — по 5-6 за сезон. На сцене был весь пласт советской оперетты и, конечно, классика: Кальман, Штраус, Оффенбах. В 1944-м поставили музыкальную комедию Владимира Щербачева «Табачный капитан», позже удостоенную Сталинской премии. Успех постановки был ошеломляющий. Благодаря кассовым сборам «Табачного капитана» удалось собрать средства на один из танков для Уральского танкового корпуса.
В театре есть свой Бессмертный полк — 33 человека, не вернувшихся с войны. Их имена выбиты на памятной табличке, висящей на стене в зрительской части театра.

Передача танков Уральскому добровольческому танковому корпусу от артистов театра

Когда актёры свердловских театров, в том числе и Музкомедии, начали массово страдать от дистрофии, обком партии обратился к директорам крупных уральских заводов с просьбой помочь дополнительным питанием. И те, конечно, помогли. Свердловский театр музыкальной комедии был прикреплён к Первоуральскому новотрубному заводу, и это спасло многих от голодной смерти.

Свердловский театр музкомедии в годы войны жил сверх напряжённой жизнью: при норме в 10 спектаклей в месяц артисты играли по 20 и больше. А в перерывах между репетициями и постановками мыли палаты в госпиталях, чинили раненым бельё, и стирали бинты — перевязочного материала попросту не хватало.

«Страшные эти бинты мне не забыть никогда», — вспоминала Мария Викс, бывшая тогда ведущей солисткой театра. Для победы не жалели и личных денег: в 1943 году на площади у центральной проходной Уралмашзавода коллектив Свердловского театра музыкальной комедии в передал для фронта три танка Т-34, собранных на средства театра.

При этом артисты Музкомедии валились с ног от голода. Однажды прямо на сцене один из актёров упал в голодный обморок. А потом у жены другого артиста от недостатка пищи и витаминов начались проблемы с лёгкими, и чтобы получить для неё кусочек свежей печени, лицедей по ночам работал на мясокомбинате. И такие случае были далеко не редкостью.

Иногда артисты и их творчество становились последним утешением. Марию Викс однажды попросили пройти в палату к получившему тяжелейшие ожоги лётчику: «Врачи предупредили, что он обречён. То, что я увидела, переступив порог, и сейчас сжимает сердце болью. На кровати лежал с ног до головы забинтованный человек. Видны были только воспалённые глаза, нос, рот… У меня стиснуло виски, а баянисту не подчинялись пальцы. Вдруг больной попросил песню про лётчика. Я спела Бакалова «В родном краю» о дальневосточном лётчике. И вдруг раздался странный звук: не то стон, не то всхлипывание, и я увидела, что раненый плачет…»

Она и сама разрыдалась, едва вышла из палаты. Через несколько часов узнала: лётчик умер.

Одним из наиболее значимых культурных событий военного времени стало уникальное сохранение произведений искусства величайшей мировой коллекции — Эрмитажа. Произведениям ювелирного искусства Ленинградской сокровищницы пришлось совершить вынужденное путешествие — самое дорогое и опасное — в 1941 году, в первые месяцы Великой Отечественной войны, в Свердловск, подальше от линии фронта.
Из материалов книги: «250 историй про Эрмитаж: «Собранье пестрых глав…» узнаем, что еще в январе 1941 года директор Эрмитажа Иосиф Орбели направил руководителям хранотделов музея руководящие материалы к спискам ценных экспонатов «Особой кладовой». Из них следовало, что «вся упаковка вывозимых ценностей должна быть закончена в течение четырех суток и пятых резервных, кроме вывозимых ценностей из „Особой кладовой“, упаковка которых должна быть закончена в течение суток».
Произведения коллекции европейского искусства были разделены по размерам и упакованы в шестнадцать ящиков. Две тысячи предметов упаковывали шесть суток. Каждый экспонат был завернут в папиросную бумагу и вату, более крупные изделия обкладывались подушками из стружки, затем помещалось в набитые стружкой ящики и сундуки. Все предметы тщательно описывались, как книги для каталога. 30 июня был отправлен первый эшелон с ценным багажом, военизированной охраной и сотрудниками. 9 июля первые эрмитажные экспонаты прибыли в Свердловск.

УРАЛЬСКИЙ ЭРМИТАЖ

Сокровища были размещены в Свердловской картинной галерее, ведь вскоре после прибытия выяснилось, что именно здесь условия хранения соответствуют температурным нормам (собственная котельная способствовала этому). Кажется, немыслимо, ведь путешествие по всем залам Эрмитажа (350 залов) — это 20 километров. Если стоять около каждого экспоната или картины хотя бы минуту, понадобится 8 лет жизни. Проспект Ленина в Свердловске — 4,6 километра. Выходит, что можно четыре с лишним раза пройти по проспекту и все это время смотреть по обе стороны на картины, расположенные на разной высоте.

Сотрудники Эрмитажа продолжали выставочную и просветительскую работу. В первые годы эвакуации проводилось около десятка лекций в год, но постепенно работа музея возросла, и к 1944 году было прочитано 1156 лекций. Всего за время пребывания в эвакуации сотрудниками было прочитано около 2500 лекций, из них не менее 700 — в госпиталях, более 100 — в школах и во Дворце пионеров. Лектории организовывались для областного отделения Союза советских архитекторов, для педагогов города и области.

СВЕРДЛОВСКАЯ ФИЛАРМОНИЯ

15 октября 1941 года в Свердловской филармонии начала работать комиссия по организации культурного обслуживания Красной Армии. В первый год войны на фронт было отправлено шесть концертных бригад. В 1942 году — восемь. Порой цифры кажутся лишь цифрами, но, если отвлечься от голых чисел и представить, что такое есть 3 тысячи 167 концерта? Все так же, как в мирное время — репетиции, разбор сложнейших произведений, инструментальное мастерство, слаженная артистическая работа…. Все так же, только на передовой, где разрываются бомбы, летят осколки, погибают люди. А ведь именно столько военно-шефских концертов было дано артистами Свердловской филармонии с 23 июня 41-го до 1 февраля 43-го. Артисты дарили свое мастерство и в тылу.

Средства же от выступлений сдавались в фонд обороны страны: сборы от концертов в те годы составили 382 тысячи 871 рубль, а из личных сбережений артистов — 138 тысяч 838 рублей. Филармонисты собирали и столь необходимые на фронте теплые вещи. 1050 посылок отправили бойцам. В военное время артисты поддерживали своим искусством и тех, кто день и ночь работал на промышленных, оборонных предприятиях, в коллективных хозяйствах области. Только в 1942 году провели 206 концертов на УЗТМ, 182 — в Нижнем Тагиле, 62 — в Невьянске. Но, все же, более всего артисты стремились выступать там, где было самое пекло…

Павел Бажов, к началу войны уже широко известный автор «Малахитовой шкатулки», пришел в обком партии и попросил считать его «мобилизованным».

27 июня 1941 года его назначили главным редактором Свердловского областного издательства. По инициативе писателя издавался сборник «Говорит Урал», где писатели рассказывали о помощи фронту от уральцев. Сейчас на этом здании (по улице Пушкина) вывешена мемориальная доска.

Во время Великой Отечественной войны солдаты часто писали Павлу Петровичу с просьбой выслать его книги. Например, такое письмо Бажову отправили с фронта 29 июня 1943 года:
«Павел Петрович! Из печати я узнал, что у Вас вышла книга «Ключ-камень». Очень прошу Вас, если это возможно, выслать заказной бандеролью. Мы здесь на фронте с большим интересом прочтем ее… Поздравляю Вас, Павел Петрович, с присуждением Сталинской премии и крепко-крепко жму руку. Надеюсь, что после войны мы увидимся и поднимем победный бокал. Младший лейтенант товарищ Дюмин».
Однако в бандероль писатель упаковывал не только свои произведения. Он всегда добавлял маленький гостинец – кулек с табаком.

Во время Великой Отечественной войны Бажов дополнил свою малахитовую шкатулку, написав несколько новых замечательных сказов» «Ключ-камень» (1942), «Живинка в деле» (1943), «Сказы об оружейниках» (1944).

Впоследствии Бажов, посмеиваясь, говорил: «Название оказалось на редкость удачным: пиши сказы да укладывай в одну шкатулку. Только одно неудобство есть: сколько ни пишу, остаюсь автором одной книги».

Уже в начале сороковых книга Бажова была издана на трех континентах – в Европе. В Австралии, в Америке. Переведена на 68 языков.

В Екатеринбурге открылся музей военной истории «Свердловск: говорит Москва». Он расположен на первом этаже дома купца Е. И. Первушина на улице Радищева, 2. По легенде, именно в этом здании с 1941 по 1943 год «голос Победы» Юрий Левитан читал военные сводки Совинформбюро, начиная с фразы «Внимание! Говорит Москва!»

Юрий Левитан, диктор радио, с осени 1941 до весны 1943 года читал сводки Совинформбюро из подвального помещения дома по ул. 8 Марта в Свердловске.

Он жил в бараке поблизости под чужим именем, а ходил до студии с охраной. Гитлер лично назначил награду за голову Левитана – 100 тысяч (согласно другим источникам – в 250 тысяч) марок. Размер оклада и продуктового пайка «диктора первой категории» точно не известен до сих пор.

Годы Великой Отечественной войны стали временем серьезных испытаний и для библиотек. Многие здания оказывались брошенными среди развалин, погибая от огня и воды. В СССР было уничтожено 43 тысячи библиотек и больше 100 миллионов книг. Библиотекарей тогда называли «бойцами культурного фронта», они собирали и спасали все, что в силах были сберечь. Они шли в народ «с громкими читками» книг и газет. С книжками-самоделками из газетных вырезок стихов и самых ярких статей. Шли в семьи ушедших на фронт солдат, в госпитали, в рабочие общежития. Библиотеки работали и в метро. «Районные и клубные библиотеки открыли на всех станциях метро свои филиалы, — сообщает 26 ноября 1941 года «Вечерняя Москва». — Создался постоянный читательский актив. На станции «Охотный ряд» выдается за вечер 400–500 книг». На станции «Курская» открылась литературно-художественная выставка, где можно было прочесть книги по истории и свежие газеты.

«В первый период войны библиотека выполняла роль центрального органа библиографической и фактографической информации. В справочно-библиографическом секторе было введено круглосуточное дежурство, так как по многим запросам требовались немедленные ответы».

БИБЛИОТЕКИ

В Исторической библиотеке сохранился малотиражный сборник воспоминаний «О работе массовых библиотек Свердловской области в годы Великой Отечественной войны советского народа». Оказывается, еще до приказов и постановлений о перестройке страны на военные рельсы, библиотекари сами пошли в народ «с громкими читками» книг и газет. С книжками-самоделками из газетных вырезок стихов и самых ярких статей. Шли в семьи ушедших на фронт, в госпитали, в рабочие общежития. Агитировали молодежь за учебу в вечерней школе.

Все годы Великой Отечественной войны библиотека им. В. Г. Белинского продолжала работать, о чем читатели узнавали в первую очередь со страниц единственной в то время областной газеты «Уральский рабочий». Буквально в первые дни войны, 25 июня 1941 года, на страницах газеты появляется заметка К. Скобелиной «Библиотека им. Белинского к Лермонтовским дням».
В декабре 1941 года в библиотеке разместился эвакуированный из Полтавы музей В. Г. Короленко.
Не забывая о писательских юбилеях, библиотеки начинали работать по-новому. В заметке «Библиотеки в годы войны», опубликованной в «Уральском рабочем» 16 августа 1941 года, сообщалось, что в Серове, Нижнем Тагиле, Ирбите и Свердловске состоялись «кустовые совещания библиотекарей».
В Серове, Нижнем Тагиле, Ирбите и Свердловске состоялись кустовые совещания библиотекарей. На совещаниях обсуждались вопросы перестройки работы библиотек в дни Великой Отечественной войны.